Бокуто Котаро/Акааши Кейджи. Название было первым, что пришло мне в голову - «Рождественское чудо»
Размер 1882 слова. PG-13, флафф, романс и капелька мистики для настроения ~
Читать
Этим утром на елке появился шарик. Когда Акааши доставал ее из коробки, сплющенную, обвитую железной проволокой, он как-то совсем не подумал, что игрушек и украшений у него нет. Но елка была необходима на Рождество, а мама позвонила и потребовала в доказательство отправить фотографию на фоне гирлянд и желательно с улыбкой на лице. Акааши попробовал. Поставил елку в угол, поправил скрюченные ветки, отошел на пару шагов назад и вздохнул только, доставая телефон, чтобы сделать фото. Мама была недовольна. Акааши тоже. Но лишних средств на елочные игрушки у него не было — все деньги с подработки ушли на оплату квитанций. Поэтому елке предстояло пережить Рождество без лишней тяжести в виде мишуры и звезды на верхушке. Поэтому, увидев большущий красный шар на одной из ветвей, Акааши сначала подумал, что все еще спит. Потер глаза, ущипнул себя за руку — в фильмах, почему-то, всем помогает. Но, подойдя к елке и пощупав шар, осознал, что все не так просто. И он действительно проснулся. Вот только загадочное появление это никак не объясняло. Сначала Акааши решил выпить кофе, просто на всякий случай. Умылся, оделся и пошел в ближайшую кофейню, заказал холодный латте и вернулся в квартиру. Шар был на месте. Покачивался из стороны в сторону издевательски, когда на него дул ветер из приоткрытого окна, и поблескивал одним из боков, вызывая желание его снять. Все-таки, в одиночку этот шар смотрелся совершенно нелепо. Акааши было любопытно. Даже не так — его раздирало любопытство, бурлящее в груди напополам с жутким непониманием. Когда происходят подобные вещи, наверное, каждому хочется попросту знать, что за этим стоит, иначе становится страшно. «Вдруг я просто сошел с ума?» — подумал Акааши, отворачиваясь от елки, игнорируя дурацкую игрушку и уходя на кухню. По телевизору шло кулинарное шоу, а на экране мобильного — два непрочитанных сообщения и один непринятый вызов. Напоминание про последний экзамен он сразу же стер, а смс от Бокуто пришлось прочитать. «Я буду свободен эти два дня! Пойдем куда-нибудь поедим?» Типичный Бокуто без приветствий и напутствий заставил Акааши улыбнуться. Он быстро напечатал время и место для встречи, а затем принялся за завтрак, обдумывая, хватит ли ему выдержки и финансов на дружеский ужин. В груди екнуло от понимания, что лучше бы он был не дружеский. Но на такое рождественское чудо Акааши уже давно не рассчитывал. Не рассчитывал он и на то, что на улице будет снег. Кутаясь в широкий шарф, Акааши сдувал снежинки с челки, когда пробирался через толпы людей к метро. Было зябко, но перчатки доставать не хотелось, легкий холодок приятно морозил пальцы. Мысли перетекали одна в другую, Акааши смотрел на себя в отражении окна в вагоне, замечая, что его лицо совсем не изменилось. Как и некоторые его чувства, живущие в сердце уже не один год. Особенно то терпкое и немного горькое, но в то же время сладкое, возникающее при виде Бокуто. Растрепанный и розовощекий, он ждал Акааши у выхода из метро, одетый в большую цветную куртку и смешную шапку с помпоном. И почти сразу схватил за рукав пальто, утаскивая в сторону забитого людьми района, полного ресторанов и кофеен. — Много времени прошло, да? — Бокуто щурился от падающих на его лицо снежинок и улыбался широко, вышагивая по тротуару. — Я думал, завалю последний экзамен, но все равно с первого раза все написал! — Ты молодец, Бокуто-сан. Тот, услышав похвалу, мгновенно задрал подбородок, довольный и воодушевленный. Акааши невольно фыркнул, стараясь не засмеяться, а затем свернул на боковую улочку. В этой небольшой закусочной они часто ели после тренировок в старшей школе, и атмосфера навевала воспоминания о проведенных вместе часах и днях. Запах пряностей пробуждал аппетит и ностальгию, а котацу быстро наполнялся тарелками: с мясом, с рисом, с овощами. Бокуто оперся локтями о колени и мечтательно уставился на Акааши. — Мы вчера поставили елку и украсили дом, — со сверкающим в глазах восхищением поделился он. Акааши передернуло. Он успел забыть про утренний случай, ведь целый день не высовывался из кухни, читая конспекты на ноутбуке, а потом сорвался на встречу с Бокуто. Видимо, в его лице что-то изменилось, потому что Бокуто тут же уложил ладонь на плечо Акааши, обращая внимание на себя. — Ты чего так испугался? Акааши сглотнул, не зная, стоит ли рассказывать. Но это же Бокуто, а его пальцы крепко вцепились в руку — слова как-то сами вырвались наружу. — Я тоже вчера поставил елку, но не украшал, потому что у меня нет ничего: ни гирлянд, ни игрушек. Я даже фотку могу показать, — Акааши достал телефон, поворачиваясь полубоком к Бокуто и открывая последнюю фотографию в галерее, где красовалась та самая ненаряженная искусственная не-красавица. — А утром на ней откуда-то появился шар. Большой и красный. Я уверен, что он до сих пор там есть. Глаза Бокуто расширились от удивления, а сам он стал похож на большую нахохлившуюся птицу, будто увеличился в размерах и заслонил свет от торшера. — К тебе приходил кто-то волшебный! — воскликнул он, стукнув кулаком по столу так, что пустые миски из-под риса подпрыгнули. — Это же Рождество, такое случается! Блин, так завидую, что со мной ничего подобного не произошло. Все наваждение рассеялось, когда Бокуто поник, садясь прямо и опуская руки на колени, вздохнул громко и горько. Акааши только покачал головой. — Единственное логичное объяснение — кто-то пробрался ко мне в дом и повесил шар. Но это настолько глупо, что я даже не знаю… От мыслей голова загудела, и Акааши приложил пальцы к вискам. Бокуто придвинулся вдруг, почти перевешиваясь через стол, и заговорщически прошептал: — Давай пойдем к тебе и проверим? Вдруг это какой-то дух Рождества, который не позволяет елкам быть скучными и некрасивыми? Акааши закатил глаза. А через три четверти часа уже стоял у дверей своей съемной квартиры, отодвигая Бокуто в сторону от замочной скважины, чтобы вставить ключ. Почему-то сердце билось быстрее, чем нужно. Сознание подкидывало картинку, в которых вся елка была увешана красными шарами, а на стене красовалось какое-нибудь кровавое предупреждение о скорой смерти. Другой вариант включал в себя отсутствие не только шара на елке, но и самой елки, и тогда он точно добровольно сдался бы в руки психиатров. Но Бокуто, стоящий рядом, переминался с ноги на ногу от нетерпения, и это давало Акааши ощущение реальности происходящего, вселяло уверенность. Он смело шагнул в темноту маленькой прихожей и нажал на выключатель. Под тусклым светом лампы из дальнего угла комнаты блеснул все тот же шар. В груди что-то резко ухнуло вниз. Бокуто разулся, не дождавшись приглашения, и прошел вглубь квартиры, останавливаясь перед елкой. Акааши, помедлив, присоединился к нему, на ходу расстегивая пальто. Было как-то тревожно и немного страшно, словно он действительно оказался в хорроре или мистическом фильме, где незначительный атрибут оказывался предметом, предрекающим как минимум конец света. Такого Рождества ему не хотелось. — Я уверен, — подал голос Бокуто, — что это какое-то волшебство. Он даже кивнул в подтверждение своим словам, упер руки в боки и посмотрел на Акааши пристально. Словно проникнувшись его настроением, Акааши в тот же миг стал спокойнее. Он не один видит этот шар, значит не сошел с ума. — У меня есть предложение, — Бокуто отошел и вернулся в прихожую, начиная обуваться. — Хотя нет, жди меня тут, я скоро вернусь. Дверь хлопнула, оставляя Акааши в темноте, совсем рядом с загадочным шаром. Акааши покосился на него, а затем поспешил скинуть с себя пальто и уйти на кухню, чтобы заварить чай: они с Бокуто успели продрогнуть, когда добирались сюда. Бокуто было уже за двадцать, но он продолжал верить в подобные вещи: в магию, в мифы, в волшебных существ. Может, ему так было проще жить, но Акааши это все скорее пугало. Он не верил в то, что не мог увидеть и потрогать. Но верил в то, что чувствовал. Наверное, Бокуто чувствовал, что все такое волшебное может быть правдой, вот и верил. А Акааши — нет, поэтому ждал его возвращения, заглядывая периодически в окно и нервно кусая губы. Трель звонка раздалась по всей квартире. Акааши вскочил с подоконника, метнулся в прихожую и распахнул дверь. Бокуто ввалился через порог: широкая улыбка расцветала на лице с каждым его движением все ярче, а жесты были быстрыми и резкими. — Сейчас мы все исправим! — подмигнул он и проскочил мимо Акааши в комнату. — Даже свет не включил, — пробормотал Акааши, заходя следом и исправляя этот недочет. Дышать стало легче, а страх постепенно стал отступать. Красный шар болтался на ветке, а Бокуто копошился в своей спортивной сумке. Перед елкой стали появляться шуршащие пакеты, один за другим, и скоро на полу образовалась небольшая пестрая горка. В конце концов, Бокуто вытянул из сумки гирлянду и повесил себе на плечо, а затем повернулся к Акааши и развел руками в стороны. — Можем украсить! Всем, чем захочешь! Сердце забилось быстро-быстро, а в горле встал ком. Акааши не выдержал и тихо рассмеялся, прикрывая глаза ладонью. — Бокуто-сан, ты такой… — он вздохнул, не зная, как выразить всю нежность, которая наполняла его изнутри от проделки Бокуто, а тот присел перед елкой и стал разрывать пакеты. Теперь на пол стали вываливаться игрушки: какие-то милые ангелочки, бантики, звездочки и красные шары. От последних у Акааши волосы на руках встали дыбом, но он быстро собрался и опустился рядом с Бокуто, начиная выбирать украшения. Скучная зеленая елка постепенно стала играть яркими цветами. Сначала они уложили на нее гирлянду, и Акааши при этом чуть не упал со стула — Бокуто успел подхватить. Затем разложили пушистую золотую мишуру, от которой стал отражаться свет. На стенах заплясали причудливые блики, заставляя Акааши почувствовать себя действительно волшебно. Последний раз он испытывал подобное еще в младших классах, а теперь чувства снова возникли и перемешались с глубокой благодарностью к Бокуто за все проделанное. Настала очередь игрушек. Бокуто, напевая что-то под нос, цеплял за ветку смешного ангелочка с луком и стрелами в руках. — Херувим на елке — это совсем не по-рождественски, — сказал Акааши. Он взял в руки красный шар и с удовольствием заметил, что у него не возникло желания выкинуть игрушку в окно. Бокуто рассмеялся. — На День Святого Валентина не ставят елку! Пользуйся моментом, — он снова опустился на пол и полез в сумку. — О, Акааши, а ты знаешь, что в Европе есть традиция — целоваться под омелой в Рождество? — Да, слышал, — неуверенно ответил тот. Пальцы дрогнули, и шар упал на пол, укатываясь куда-то. Акааши чертыхнулся и дернулся в сторону, хотел остановить и словить, но Бокуто был быстрее. Шар совсем исчез из поля зрения, а Бокуто держал Акааши за руку, вглядываясь в его лицо и как-то нервно облизывая губы. Кажется, что-то пошло не так. — У меня есть омела, — сказал он, выуживая свободной рукой из сумки растрепанную веточку зелени, обернутую красной лентой. — Можно я повешу над входом в комнату? Во рту у Акааши пересохло, кровь резко прилила к голове, в ушах зашумело, и он покачнулся, охнув. Оперся ладонью о пол, опустив взгляд, и сжал запястье Бокуто в ответ. — Ты серьезно, Бокуто-сан? Если шутишь, то не надо. — Не шучу, а еще жду ответ. Можно? Акааши поднял взгляд, стараясь не выдавать своего волнения, но щеки горели, как и чувства в груди воспламенялись от твердого, пронзительного взгляда напротив. Бокуто вдруг опустил ладонь вниз и переплел их пальцы крепко. — Мне кажется, — Акааши сглотнул, а затем с легкой улыбкой посмотрел на Бокуто. Внутри все переворачивалось, как и его мир, и только яркие глаза, в которые он так долго был влюблен, были все такими же. — Мне кажется, можно и без омелы. Когда их губы соприкоснулись, большой красный шар исчез с елки, будто его и не было. Но никто этого не заметил. Потому что настоящее, более яркое, значимое и волшебное Рождественское чудо случилось с ними. |